История громких преступлений: они вырезали семью предпринимателя и почти избежали наказания

Совместно со Следственным комитетом Калужской области мы запускаем новую рубрику, посвящённую раскрытию громких преступлений прошлых лет.

Тело молодой женщины лежало в прихожей, её халат, пропитанный кровью, заметно отяжелел. Видны несколько глубоких колото-­резаных ран на груди и в области шеи — ​очевидно, задели яремную вену, отсюда и столько крови. На голове женщины следы ушиба, рядом валяются детали от пистолета (как оказалось, это был пугач). В большой комнате трёхкомнатной квартиры ещё двое убитых, дети. Девочка 16 лет и 11-летний мальчик, у которого одно из ранений оказалось сквозным. Внутренняя рама окна разбита — ​видимо, кто-­то из детей от ужаса пытался выбраться на улицу или позвать на помощь прохожих, ведь это один из верхних этажей девятиэтажки в центре Калуги.

Следы в никуда

Именно такую жуткую картину застал вернувшийся январским вечером 1998 года домой глава семьи Горюновых (по этическим причинам фамилия изменена. — Прим. ред.) и сразу же вызвал милицию. Вскоре в доме были уже не только оперативники, но и представители почти всех силовых ведомств вплоть до главного прокурора Калуги: тройное убийство не было рядовым событием даже в «лихие 90-е». Среди прибывших на место преступления оказался и совсем недавно назначенный на должность прокурора-­криминалиста (специалист, работающий в связке со следователем и не ведущий самостоятельных дел) Владимир РУХОВ.

— К тому времени я проработал в органах уже 12 лет и многое повидал. Но тут даже мне стало не по себе. Мы ведём осмотр места, я надиктовываю увиденное на диктофон, ведётся оперативная съёмка. И тут вижу труп этого мальчика, а у меня сын — ​его ровесник. Внутри всё сжалось, я попросил оператора не снимать и вышел в подъезд успокоиться и покурить. Осмотр длился часов 8–9 и закончился ближе к утру. Было видно, что убийцы что-­то искали. Мы описали все раны погибших и построили графическую модель орудия преступления. У нас получился обоюдоострый клинок длиной не менее 30 см, то есть фактически кинжал. Следов удалось изъять очень много, но в итоге ни один из них не сработал.

Следствие в тупике

Глава семьи был предпринимателем и занимался, пожалуй, самым распространённым в то время бизнесом — ​торговал на рынке. Основным товаром были ковровые изделия. Дела пошли весьма успешно, и основная торговля шла уже через реализаторов. Помимо калужского рынка у Горюнова была ещё одна точка — в Богородицке Тульской области. Следствие сразу выделило 3 основные версии преступления: помимо самой очевидной — ​убийство с целью наживы — отрабатывались ещё и варианты устранения и мести рэкетиров за отказ платить дань.

Оперативно была сформирована следственная группа, каждый день собиравшаяся в кабинете начальника криминальной милиции и отчитывавшаяся о проделанной работе. Дело получило широчайший общественный резонанс, в городе об этом говорили чуть ли не на каждом шагу. В первую очередь отработали родственников и реализаторов, но допросы и обыски ничего не дали, а у богородицких и вовсе оказалось железное алиби: ​они проставлялись с зарплаты и в тот день гудели большой компанией. Прощупали и возможных конкурентов — ​также вхолостую. А между тем с момента убийства прошло уже больше двух недель, и становилось понятно, что на следователя постепенно будут наваливаться новые дела и шансов на успех остаётся всё меньше и меньше. Был допрошен буквально каждый житель девятиэтажки, выходили даже на московскую организованную преступность. В орбиту следствия попадали уже не десятки, а сотни лиц, но всё без толку: не было ни улик, ни подозреваемых, только логические построения.

Ничего, кроме логики

Рассказывает Владимир Рухов:

— На тот момент у меня в производстве оставалось ещё одно дело. Там большая часть работы была уже выполнена, но требовалось регулярно ходить в следственный изолятор, чтобы знакомить обвиняемого с материалами. Соответственно, я даю ему читать кипу бумаг, а сам в это время могу заниматься чем-­то своим. И я вспомнил о работе петербургского учёного-­криминалиста Генриха Густова «Программно-­целевой метод организации раскрытия убийств». По сути, она представляет собой список вопросов, которые должен задать себе следователь: почему был убит именно этот человек? Почему преступление совершено именно в конкретное время и в конкретном месте? Почему было применено именно это оружие — и т. д.
Проанализировав всю имевшуюся у нас информацию по этой методичке, я понял, что мы проскочили мимо преступника. Сразу же выхожу на начальника убойного отдела и начинаю объяснять буквально на пальцах: убитые вели довольно скрытный образ жизни, круг лиц, вхожих в дом, был невелик — ​несколько родственников и реализаторы. Обычно они сдавали деньги ещё на рынке, но все знали, где жил хозяин, поэтому иногда выручку приносили на дом. ­Время вечернее, в квартире одна женщина с детьми — ​открыть дверь она могла только знакомому. Орудие убийства было одно. И всё указывало на то, что преступников не больше двух человек, они знали, что в этот день в доме будет крупная сумма, и целенаправленно шли за деньгами. Знали они и то, что глава семьи в это время ещё не возвращается с работы. Явно шло к тому, что это кто-­то из реализаторов.

Счастливый случай

Но у всех реализаторов алиби! Снова тупик. Однако следователям повезло — ​в отделение пришла женщина и сообщила, что её муж что-­то знает об убийстве. Мужчина сначала отнекивался, мол, это слухи, но в конце концов всё же назвал 2 фамилии: ​Баринов и Булатов (фамилии изменены. — Прим. ред.) — ​те самые реализаторы из Богородицка. Везение оказалось двой­ным, поскольку Баринов в тот день был в Калуге. Его доставили в отделение и допросили. Ещё на самом первом допросе Рухов обратил внимание, что у Баринова расцарапана щека, но тот сказал, что это дело рук одной ревнивой женщины. Прокурор решил рискнуть и немного надавить на «клиента».

— Я спросил у него: ты знаешь, что такое генетика? У тебя на щеке царапина, а значит, на месте преступления могли остаться следы твоей крови. Конечно, в то время разделить кровь из-под ногтей убитой и её собственную было практически нереально. Однако это сработало! Баринов «поплыл» и признался.

Видимо, убийца понял, что дело плохо и это его последний шанс скостить себе будущий срок. Он всё валил на коллегу Булатова, утверждал, что именно тот всё придумал и наносил те страшные удары. Кроме того, Баринов сказал, они не ожидали, что дома окажутся дети. Рухов дал ему бумагу и получил чистосердечное признание.

Почти идеальный план

На допросе Баринов подробно восстановил день убийства. Сначала злоумышленники купили на барахолке новую одежду и обувь. Затем собрали у себя дома небольшую компанию под предлогом «проставы» после зарплаты. Отмечать начали ещё в обед и напоили гостей до бессознательного состояния, а сами принялись за дело. Преступники взяли такси до Тулы, там пересели в другую машину и добрались до Калуги, где пришли к знакомому и переоделись. По дороге к дому Горюнова зашли в аптеку и купили резиновые перчатки. Затем позвонили в дверь и сказали, что занесли остатки выручки. Увидев знакомые лица, женщина впустила убийц в квартиру. Зарезав всех, кто там находился, они принялись спешно искать деньги, перерыли всю квартиру, но так ничего и не нашли и в итоге ушли ни с чем. Перчатки выбросили сразу, снова переоделись и взяли машину до Богородицка. Не доезжая до города, попросили водителя остановить, чтобы пройтись и подышать воздухом. Недалеко от дороги сожгли одежду и обувь, а кинжал выбросили в воду. Уже ближе к полуночи преступники вернулись домой, разбудили собутыльников и как ни в чём не бывало продолжали пьянствовать, сказав, что успели сбегать за закуской.

— Я выхожу из комнаты после допроса, коллеги на меня смотрят, спрашивают: «Ну что?» Я отвечаю: «Всё!» — и вижу на их лицах безмолвное ликование. Мы сразу же скинулись на шампанское, чтобы отметить раскрытие.

Несостоявшаяся вендетта

После получения этого признания началась работа по его подтверждению. Совпало всё. Были найдены таксисты, которые опознали преступников. Обнаружили остатки кострища, на котором сжигалась одежда, мелкие металлические детали от застёжек и клёпки. Нашли и калужского товарища, у которого убийцы переодевались. Женщина, принимавшая участие в пьянке, заявила, что не царапала щёку Баринову. Пробили чек из аптеки на покупку перчаток. Единственное, чего не удалось найти, — орудия убийства, кинжала.

Вскоре удалось задержать и Булатова. Он так и не признался в содеянном, но это было уже и не важно — ​к тому моменту собралась более чем весомая доказательная база.

У следствия оставалась ещё одна задача — ​довести убийц до суда. Дело в том, что появились реальные опасения, что Горюнов из мести мог нанять снайпера, чтобы застрелить Баринова во время процедуры проверки показаний на месте преступления. Деньги у него имелись, как и связи с преступным миром. Меры безопасности были беспрецедентными. Самого Горюнова пригласили в райотдел милиции и взяли письменное разрешение на проверку показаний в квартире в его отсутствие. Во дворе разместили снайперов СОБР — ​двое перекрывали окна верхних этажей, двое других следили за котельной. Подъезд полностью блокировали: на каждом этаже стоял милиционер. На самого Баринова ­надели бронежилет, на голову — ​каску с маской. Но в итоге обошлось без происшествий. ­Состоялся суд, и убийцы получили свои сроки.

P.S.

Ту самую пачку денег, ради которой убили трёх человек, искали долго. В квартире её не нашли, но и убийцы утверждали, что ушли без денег. Увесистый «пресс» в 300 тысяч руб­лей через несколько дней после убийства обнаружили криминалисты, когда сушили пропитанный кровью халат жертвы, чтобы отдать его на экспертизу. Всё это время деньги лежали в кармане.

Статья подготовлена по материалам Следственного управления Следственного комитета РФ по Калужской области.

Источник